«Родители – это не те, кто тебя родил, а те, кто вырастил и воспитал!»

«Детей нам Бог послал! — уверены Дмитрий и Юлия Проскурдины из села Поим Белинского района. После 18 лет безуспешных попыток обзавестись малышом супруги взяли приемных детей. Но ребятишек они не выбирали…

Это судьба!

Дмитрий и Юлия познакомились на Украине — она там выросла, а он отправился на берега Днепра в поисках лучшей доли. На тот момент у обоих за плечами было по одному браку, ей — 29 лет, ему — 27.
В 1991 году, став уже мужем и женой, Проскурдины решили перебраться в сурский край. Вопрос с жильем стоял остро, а в Поиме его можно было получить бесплатно. Молодоженам выделили комнату в общежитии, Юлия устроилась в клуб, а Дмитрий брался за любую работу — трудился скотником, вкалывал на стройке.
«Юля меня спасла, — признается Проскурдин. — После прохождения срочной службы в Афганистане я долго не мог прийти в себя, тянулся к стакану. А она на судьбу не жаловалась, не отвернулась от меня, хотя жила вдали от родины, без поддержки близких. Сохраняя спокойствие, жена помогла мне оттолкнуться от дна и начать жить нормальной жизнью».
Временные трудности остались позади, супруги обзавелись большим просторным домом, только вот детские голоса в нем так и не звучали. Спустя 10 лет Юлия стала задумываться о приемных детях, но супруг был категорически против. Еще долгих восемь лет ушло на споры, и в конце концов Дмитрий сдался.
«Подумал: раз для Юли это так важно, пусть поступает как знает», — признается глава семейства. Буквально на следующий же день Проскурдина отправилась в отдел образования администрации Белинского района, и там пообещали помочь. Документы собрали за две недели. Но из отказников были только три брата, младшему из которых исполнилось 7 лет. Семья взять на себя такую ответственность не смогла, парни в сложном возрасте, а супруги без опыта. Через некоторое время им сообщили, что в Тамале есть пятилетняя Олеся и двухгодовалый Артем.
«Я поехала знакомиться, — рассказывает Юлия. — Но в приюте был тихий час, и посмотреть на ребят сразу не удалось. Тогда я поехала в районную опеку и… без лишних раздумий заполнила все документы. Единственный нюанс, мне сказали, что девочка здорова, а вот мальчик, как мне послышалось, «чуть-чуть страдает гемофилией».
Диагноз этот женщине ни о чем не говорил, зато ее супруг пришел в ужас. Из истории он сразу вспомнил, какие муки перенесла царская семья, в которой гемофилией страдал наследник престола.
«Я пытался вразумить жену, объяснил, что это тяжелая болезнь и за таким ребенком нужен глаз да глаз и особый уход, — вспоминает Дмитрий. — Юля расстроилась и позвонила в администрацию Белинского района, мол, простите, но вынуждены отказаться.
Только вот в чувствах она и не вспомнила, что согласие давала в Тамале…»
Спустя неделю раздался звонок из органов опеки: «Приезжайте забирать детей, и желательно сделать это как можно скорее». Супруги поняли, что их отказ не зарегистрировали! И пути назад уже не было…
Ни одежды, ни обуви Проскурдины купить не успели, да и не знали, какой размер нужен. Благо выручила сестра Дмитрия, которая отдала детские вещи, бывшие в ее доме.
До приюта супруги добрались в восьмом часу вечера, детей им вынесли на руках — обувь у них отсутствовала. Оба были пострижены почти налысо.
«Я стал расспрашивать, как нам выходить мальчика, больного гемофилией, — продолжает Дмитрий. — А мне отвечают: «Какой гемофилией? У него гипотрофия!» Проще говоря, худющий он был да и только! Мы выдохнули. А по пути домой заехали к знакомому батюшке за благословением».
Супруги были буквально потрясены тем, какой не по годам взрослой оказалась Олеся: она никому не доверяла брата, сама его кормила, поила и мыла. А также переводила, что он говорит.
«Нелегкая судьба наложила на детей свой отпечаток, — рассказывает Юлия Проскурдина. — В пять лет у девочки был взгляд уже много чего повидавшей в этой жизни взрослой женщины. В отличие от сверстников она не играла в игрушки, не знала ни одного стихотворения. И сильно кричала во сне… Трудно даже представить, в каком стрессе она росла.
Дети обгладывали за столом кости, считали деликатесом хлеб с луком… Все это, конечно, было как ножом по сердцу…»
Однако любовь и забота помогли все исправить. Дети сами начали называть опекунов мамой и папой, хотя те на этом не настаивали. «Эмоционально нам было очень тяжело, — признается Проскурдина. — На то, чтобы найти общий язык с детьми, ушло три года! Но все это несравнимо с тем, сколько радости пришло с ними в наш дом.
А сейчас кажется, будто мы никогда друг без друга и не жили. Помню, как-то перед школой Артем погрустнел. И спросил: «Вы же нас из приюта взяли?» Я ответила, что да. «А зачем же вы нас туда отдавали?!»

Кто в семье главный?

Спустя 6 лет после того, как в доме появились Олеся и Артем, Проскурдиной снова позвонили из органов опеки. Сотрудница переживала за судьбу семилетнего мальчугана, которому со дня на день грозил перевод в детдом. Олеся этот разговор слышала — сидела рядом.
«Я повернулась к дочке и стала дрожащим голосом рассказывать, что одному мальчику очень­очень плохо, так же как когда-то было ей, — вспоминает со слезами на глазах Юлия. — И не успела договорить, как услышала: «Мама, давай его спасем! Я тебе помогу!»
В тот же день Проскурдины поехали в приют. Семью предупредили, что мальчик сложный. За месяц до этого его отдавали в приемную семью, живущую в Вадинском районе, но там он надолго не задержался.
«Нам сказали: «Если вернете, мы поймем и не осудим. Но хотя бы попробуйте», — говорит Дмитрий. — А мне все это дико было слышать. Это же не вещь, а человек! Как можно его взять, а потом вернуть!
Мы понимали, что берем мальчишку раз и навсегда. Правда, думали, что уже знаем, как налаживать контакт с обожженными судьбой детьми. Но это мнение оказалось ошибочным. С первого же дня Санек задал нам жару!..»
Как только мальчик перешагнул порог дома, Артем с Олесей кинулись обнимать его с воплями «Ура, у нас братик!», а в ответ получили… кулаком по голове.
Как позже выяснилось, в приюте ребенка часто обижали старшие по возрасту и он привык жить по закону джунглей: кто сильнее, тот и главный. Таким образом, Александр сразу решил утвердить свой авторитет.
«Тяжелее всего пришлось Артему, потому что Сашка считал его своим прямым конкурентом, — качает головой Юлия Проскурдина. — Постоянно приходилось объяснять, что бороться в нашем доме не за что, мы всех любим одинаково. Олеся мне очень помогала, защищала братишку.
Саша требовал к себе много внимания, не мог засыпать без меня. Олеся с Артемом поначалу очень ревновали. А я поняла, что причина такого поведения мальчика — недолюбленность».
«Однажды после очередной бузы, когда Саша обидел Олесю с Артемом, я не выдержал и решил его проучить, — вспоминает Дмитрий. — Схватил его за грудь и поднял одной рукой вверх, а другой — ну, не сдержался — так ударил в дверь, что пробил ее насквозь. И сказал: «Когда сможешь так, тогда и будешь права качать, а пока главный тут я и ты будешь меня во всем слушаться!»
С этой минуты Александр стал немного податливее. А супруги сделали важный вывод: все, что ни делается, то к лучшему. После появления в семье Александра Артем стал мужественнее и теперь всегда может постоять за себя.

Счастливы вместе

Сейчас Олесе 16 лет. Она главная помощница по дому, осваивает профессию учителя начальных классов и перенимает опыт мамы­швеи (см. фото). Артему — 13, а Саше — 12. Мальчишек глава семейства обучает резьбе по дереву (см. фото), он в этом ас! Дмитрий увлекся плотницким делом на спор — пообещал друзьям, что с легкостью смастерит красивый наличник. А когда все получилось, Проскурдин понял — к этому делу лежит душа! В доме появились красивые стулья, резные полочки. Увидев эти шедевры, друзья и знакомые мастера стали делать у него заказы. Вскоре дома стало тесно от заготовок, и Дмитрий устроил мастерскую в подполе. Поставил станки, сам изготовил различные приспособления — дело начало приносить прибыль. Главная гордость Проскурдина — деревянные украшения для церкви Михаила Архангела в селе Пушанино.
«Нас иногда спрашивают, запрещали ли мы детям общаться с их родственниками. Ответ — нет! Ребятишки должны иметь ответы на все свои вопросы, — подчеркивает Юлия. — Олеся, например, поддерживает связь с биологическим отцом и двоюродной сестрой, они иногда созваниваются.
А мальчишки кровным родством пока не интересуются…»
Когда собрались возвращаться в Пензу, к нам подошла Олеся. И, посмотрев в глаза, с самым серьезным видом заявила: «Родители — это не те, кто тебя родил, а те, кто вырастил и воспитал. Я в будущем свое отчество буду менять!»

Олеся Андреева. Фото В. Павловского