«Один из наличников я забрал с ровесника Октябрьской революции — ярко голубого дома № 20 по ул. Гоголя. Жильцов расселили, крышу сняли, а из черных глазниц пустых окон катились капли дождя — дом плакал!..»
Таких воспоминаний у 33‑летнего краеведа Михаила Кирикова из Пензы уже на целую книгу. И он пишет: правда, пока вышла лишь научная монография об исторических зданиях сурского края с уникальной кирпичной архитектурой и резьбой. Но, может быть, и душещипательные путевые заметки не за горами.
15 лет наш земляк пешком и на велосипеде изучает остатки пензенской старины, спасает со сносимых домов резные наличники и борется с чиновничьим равнодушием. Все это в свободное время от работы дворником в историческом сердце Пензы, на улице Московской.
Самообразование в полях
— Михаил, откуда в тебе такая тяга к спасению старины?
— Я вырос в обычной панельке из бетона. Родители прочили мне карьеру менеджера — чтобы в люди выбился. А я на сэкономленные карманные деньги покупал атласы регионов России и топографические карты. В 17 лет пошел по ним в исследовательские походы — навигаторам не доверяю.
Самой углубленной моей экспедицией стала «разведка» в Мокшанском и Лунинском районах — обошел 40 сел и составил реестр более 500 сохранившихся домов с уникальной архитектурой и резьбой. Конечно, общался с жильцами, расспрашивал об истории строений. А через три года написал о них монографию.
Я даже вузовский диплом не получил — жалко было время терять: у меня получилось историкоархитектурное самообразование в полях в прямом смысле слова. Очень помог опыт спортивного ориентирования, полученный в детстве.
— Бывало ли тебе когда‑нибудь страшно в твоих экспедициях? Может быть, местные жители неадекватно реагировали на повышенный интерес к их домам?
— Иногда люди относятся подозрительно, не верят, что их развалюхи могут заинтересовать исследователей. Но чаще встречают радушно, бабушки нередко подкармливают и даже с собой пирожков да деревенской сметанки дают.
А не по себе было, когда я всего несколько метров не дошел до трассы, где ловлю попутку, и вдруг разразилась страшная гроза. Полыхало так, что пришлось лечь в подсолнухи, снять с себя все металлическое и под сильнейшим ливнем ждать, пока отступит природная стихия. Молнии били раз в полминуты, и так целый час!
А однажды опоздал на электричку — застрял между Лунином и Никольском, потому что на станции Ночка часы, оказывается, отстают на 20 минут! Ну кто бы мог подумать, что вокзальный хронометр может быть столь неточным… Пришлось добираться по другому берегу Суры в сторону деревни Ильмино (там Лев Толстой одно время хотел усадьбу купить) и автостопом ехать до Пензы. А велосипед я спрятал в кустах в деревне, потом за ним из Пензы возвращался…
Сердечки старых дев
— Сколько спасенных наличников сейчас в твоем собрании редкостей?
— Уже несколько десятков! Первые я подобрал в 2010 году — буквально вытащил из‑под грейдера, когда ломали старинный дом на улице Урицкого. Все наличники штабелями сложены в глухой деревне Азясь в 50 км от Мокшана — там я купил 150‑летний дом. По мере сил возрождаю всю красоту, хотя добираться туда приходится на попутке, а затем еще час пешком по полям.
Рядом с моей «усадьбой» хочу соорудить ангарчик, чтобы расположить все наличники и упростить к ним доступ. Самые красивые отберу для минимузея под открытым небом. Его я намерен создать в Пензе на СпасоПреображенской улице около одноименного монастыря (чуть пониже памятника Первопоселенцу). Там я выкупил часть старого дома и во дворе хочу установить каркас размером примерно 15х5 метров, где и размещу часть своей коллекции.
Знаю, что это будет интересно и для случайных прохожих, и для любителей истории, а особенно — для бывших жильцов разрушенных зданий. Они скучают по своим наличникам. Одна женщина, передавая мне эту конструкцию со своего дома, попросила разрешения звонить и узнавать, как у ее «оконца» дела…
— Какие экземпляры в твоей коллекции самые необычные?
— Со сносимого дома на ул. Горького я снял наличник, украшенный резными чешуйками (там жил купец, торговавший рыбой). Вообще, язык наличников — глубокая тема! Например, резные сердечки на ставнях рассказывали прохожим, что в доме живет старая дева, а лица нимф защищали от пожаров и грабежей.
Да и конструкции самих домов — поле непаханое для удивительных открытий! Хоть вопросы в «Что? Где? Когда?» пиши. Например, в некогда богатом селе Богородском буквально на каждом доме есть боковые окошки размером 50х50 см. Архитекторы прошлого предусмотрели их, чтобы хозяевам было проще подавать милостыню каликам перехожим…
Фемидазаступница
Этот год ознаменовался для энтузиаста маленькой, но важной победой: его стараниями был спасен дом № 105 по ул. Московской. Это первый случай, когда суд внял крику души рядового защитника исторического прошлого.
— Михаил, что за история с этим домом?
— В конце ноября я заметил, что здание на Московской обнесли забором, а крышу разобрали. При этом сломали часть исторической кирпичной кладки площадью 9 кв. м, уничтожили перекрытия, вместо них начали возводить металлокаркас под заливку бетоном. Да к тому же положили несколько рядов кирпичей и уже наметили будущие оконные проемы — явно решили надстраивать двухэтажный дом.
А он меж тем входит в 200‑метровую охранную зону своего соседа — дома пензенского губернатора Николая Селиверстова (это памятник культурного наследия регионального значения). Сам дом на Московской, 105 был построен мещанином Александром Ухватовым в 1870‑е годы. В царское время здесь работали пивная лавка и магазин ученических принадлежностей.
Председатель нашего ВООПИиКа сразу обратился в областное управление по охране исторических памятников и прокуратуру. Но строительные работы продолжались, хотя никакого стенда с информацией о реконструкции и ответственных лицах на объекте не было.
Была проведена экспертиза — уверяли, что все работы соответствуют проекту (с ним нас не ознакомили), а снос внутренних перегородок — это «восстановительный ремонт». Согласно акту проверки работы не влекут за собой изменения параметров здания, хотя вообще‑то рост дома в высоту виден и невооруженным глазом.
Так и пришлось мне подавать иск в Железнодорожный суд Пензы с требованием вернуть дому прежний вид. Процесс тянулся полгода, все закончилось мировым соглашением, но и этот результат я считаю маленькой победой над системой. Собственника обязали остановить работы и снести надстройку в виде мансарды. То, как будет выглядеть фасад после ремонта, теперь прописано в соглашении.
— Только ты выдохнул, как новое ЧП в Кузнецке. Там что произошло?
— В мае этого года я увидел на «Фейсбуке» шокирующие фотографии очевидцев — на них было видно, что варварски разрушается здание штаба 354‑й стрелковой дивизии на ул. Рабочей, 211! Сразу помчался в Кузнецк, вызвал полицию. В городе всего 10 объектов культурного наследия, и то, что это строение не попало в данный список, — ужасное недоразумение! Дом имел большую архитектурную ценность — это переходный от конструктивизма к сталинскому ампиру стиль. А в годы войны здесь находился эвакогоспиталь. И этот исторический и мемориальный объект изуродовали сайдингом и использовали под автомойку…
Увы, похоже, что власти Кузнецка совершенно не заинтересованы в сохранении дома — тот уже превратился в руины. Но мы не сдаемся — собираем подписи под петицией о включении здания в перечень выявленных объектов культурного наследия и его восстановлении. Также требуем от правительства Пензенской области провести ревизию всех объектов на территории региона, связанных с ВОВ, но не имеющих охранного статуса. Оформить заявки для выявления их в качестве ОКН.
Также не стоит забывать, что уничтожение воинских мемориальных сооружений, коим и является бывший эвакогоспиталь, — это преступление, предусмотренное ст. 243.4 УК РФ. За это грозит штраф до 3 млн рублей или лишение свободы на 3 года.
Дыхание прошлого
— Ты один из отцовоснователей фестиваля «Том Сойер Фест» в Пензе. Что уже сделано?
— Фестиваль мы провели уже дважды и в этом году планируем. Сначала привели в порядок фасад 120‑летнего двухэтажного дома на ул. Красной, 12, отремонтировали фундамент сеней, вывели из аварийного состояния. В прошлом году поработали на Чкалова, 2, в дореволюционной усадьбе ветеринарного врача Михалькова.
Но таких эстетикокосметических процедур мало, чтобы говорить о сохранении исторической застройки. Важно, чтобы сами жильцы были заинтересованы в этом. Вот семья с Чкалова, 2, — отличный пример сознательности и трудолюбия.
Но бывает и так, что дом разрушается именно по вине его хозяев, которые относятся к нему как к уже приговоренному, выставляют на продажу даже не как дом, а как земельный участок.
Впрочем, людей можно понять: сложно годами жить на чемоданах, зная, что в любой момент твой дом могут снести. Я убежден, что для сохранения исторического сердца Пензы нужно как можно больше домов сохранять именно в качестве жилых.
Но порой это происходит прямо‑таки с боем. Например, на Ключевского, 58, живет семья, которая не просто не хочет оттуда съезжать, так еще и готова выкупить две пустующие квартиры и вложиться материально в восстановление старинного дома на исторической улице. Их же включили в программу расселения и начали готовить дом под снос. К счастью, нам удалось добиться внесения строения в реестр выявленных памятников истории. То же самое удалось сделать по домам №№ 75 и 77 по ул. Красной.
Улицы Богданова, Старочеркасская, Ключевского, Революционная, Гоголя, остров Пески все еще хранят в себе дыхание прошлого. И со своей стороны мы приложим все силы, чтобы так было и впредь. Для этого под новый, 2021 год в Пензе возродили региональное отделение Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИиК).
Его задача — выявлять новые объекты культурного наследия, привлекать к этой процедуре экспертов, вести работу по сохранению существующих памятников, пытаться взаимодействовать с органами власти. Планируем создать сайткарту с объектами культурного наследия и охранными зонами.
Есть такая профессия — традиции сохранять
— Чиновники всегда остаются глухи к вашим сигналам SOS?
— Мы постоянно слышим, что власти предержащие были бы рады сохранить эти дома, но… Лет 6—7 назад в областном управлении культуры и архива шли разговоры о том, что для сохранения исторического облика города Пензу нужно признать историческим поселением, сохранять целые кварталы, сталинской застройки в том числе. Однако тема заглохла.
Сегодня в списке пензенских памятников архитектуры около ста адресов. Но на самом деле в нашем городе не менее 370 зданий, представляющих историческую ценность. Хотя многих уже нет — к началу 2000‑х Пенза утратила 80% исторической застройки. А за последние 10 лет потеряла около 50 старинных зданий. Теперь ситуация критическая даже в райцентрах. Скоро спасать будет уже нечего!
При этом просто ругать власть за то, что разрушаются старинные дома, нецелесообразно — надо проявлять гражданскую активность. По закону любой человек может написать заявление в областной комитет по охране памятников истории и культуры, чтобы дом включили в перечень. Придется доказать архитектурную, историческую, градостроительную ценность.
Но если их подтвердит госэкспертиза, то здание уже нельзя будет снести. А там, глядишь, и деньги найдутся на реставрацию.
— Какие еще объекты требуют сегодня пристального внимания властей?
— В сурском крае много населенных пунктов, которые некогда носили статус уездных городов и где сохранились целые улицы с исторической застройкой: Кузнецк, Сердобск, Мокшан… Особое внимание нужно обратить на памятники, откуда все съехали и те подвергаются мародерству, — например, старинная школа в селе Проказна (ранее — усадьба).
Мы уже трагически потеряли здание эвакогоспиталя в Ахунах: оно не охранялось, было продано частнику. В День Победы в 2017 году там случился пожар, затем здание снесли…
— Как проблема решается в других городах? Кого можно поставить в пример?
— Например, Елабуга — там по инициативе администрации города разработали единую концепцию по благоустройству исторической части — целый район выдержан в едином стиле, воссоздающем атмосферу XIX века: даже вывески и реклама в дореволюционном духе!
Или Томск — там сохраняются сотни деревянных домов, причем без наделения их охранным статусом (а значит, собственники могут проводить ремонт). В Пензе тоже необходимо вводить понятие ценных градоформирующих объектов — тогда их нельзя будет сносить направо и налево!
Я убежден, что администрация города (а лучше области!) должна ввести единый дизайнкод, регламентировать правила размещения вывесок, рекламы, запретить вставлять в исторические здания пластиковые окна и двери, огораживать их заборами из профнастила…
Растяжки с девизом «Сохраняя прошлое, создаем будущее», которые висят у нас по всему городу, сегодня выглядят как насмешка. Я бы повесил новые: «У народа, не знающего своего прошлого, нет будущего!»
Ксения Ивановская. Фото Екатерины Малышевой
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
