«Да ты не бойся, они не кусаются. Вот если бы ты без меня пришел — тогда да, могли и покусать. Это же обычный собачий инстинкт. А когда вместе с хозяином приходит незнакомый человек, то они знают, что его трогать нельзя. А что лают — так это для порядка, на то они и собаки!»
Частный миниприют для бездомных собак «Степашка» по адресу: ул. Строителей, 1, существует уже семнадцать лет. Организовал его пенсионер Николай Жуков. По профессии Николай Викторович музыкант, мастерски владеет флейтой, саксофоном и кларнетом. Однако с творчеством ему пришлось расстаться в лихие 1990‑е — прокормить семью с помощью искусства оказалось невозможно, и пензяк… пошел таксовать. А выйдя на пенсию, Жуков решил посвятить свою жизнь заботе о братьях наших меньших, попавших в беду.
«У нас дома всегда были и кошки, и собаки, — рассказывает Николай Викторович. — Собак я, правда, больше кошек любил. Да и жена моя Галина Петровна со мной солидарна. Как она горевала после смерти нашего домашнего питомца… Клин, как говорится, клином вышибают, купил я ей домой йорка, и она в нем сейчас души не чает. Супруга в собачьем приюте за повариху — варит кашу из гречневой сечки и дробленого риса. Наши питомцы такое любят. А мясо достаем у оптовиков на базе, не первый сорт, конечно, но для собаки погрызть мозговую косточку — милое дело».
Благотворительную деятельность Николай Жуков начал, побывав в гостях у волонтерской группы «Рука помощи бездомным животным». Узнав о том, сколько несчастных хвостатых нуждается в поддержке людей, они с супругой стали помогать им чем могли: перечисляли деньги, брали псов на передержку.
«А «Степашкой» миниприют мы назвали в честь первого питомца — такая кличка была у несчастного песика, над которым жестоко поиздевались какие‑то изверги, чем‑то до мяса расковыряв собаке задний проход, — вздыхает пенсионер. — Израненную и скулящую от боли псину случайные прохожие подобрали на улице Ульяновской и отнесли волонтерам. Мы с женой взяли над собакой шефство. Только за один месяц Степашке пришлось сделать около 200 уколов. Лечили его в Пензе и Саратове. Вылечили, только недержание осталось. Но он все равно практически не замечал своей болезни, резвился, как и остальные собаки. Прожил у нас 6 лет».
Приют начал понемногу полниться питомцами, зачастую искалеченными. Содержать их и тем более лечить на скромную пенсию было трудно, стерилизация одного только пса обходилась в 2,5—3 тысячи рублей. Но знакомые подсказали открыть группу в одной из социальных сетей. Так как Николай Викторович с Интернетом был на «вы», то и здесь ему помогли.
«Подтянулись и волонтеры. С их помощью на моем дачном участке появились конурки, высокий забор. Я моложе не становлюсь, недавно по болезни, например, какое‑то время здесь не появлялся, так девочки уход за собачками взяли целиком на себя. Я даже могу назвать их поименно: Алла Колодина, Ольга Шумилина, Диана Хомиченок, Ирина Логинова и Марина Пермякова. Они тут с семи утра появляются и выгуливают собак на поводке. Многие узнают о нашем приюте из социальных сетей, кто кормом поможет, кто еще чем. Среди благотворителей были даже иностранцы — граждане Англии и Финляндии».
Сейчас в приюте около двух десятков собак. На каждую заведен ветеринарный паспорт, где указаны все прививки. А всего через приют прошли сотни четвероногих, и больше трехсот удалось пристроить в добрые руки.
«Бывает, приезжает к нам человек, смотрит, говорит: «Вот эта собака мне понравилась, хочу ее взять». Но мы так просто подопечных не отдаем. Спрашиваем, какие у нашего гостя условия для содержания животного? Потом сами привозим собаку и уже на месте смотрим, насколько условия соответствуют сказанному. Если не соответствуют — уезжаем обратно.
Был у нас случай с одним песиком по кличке Боцман. К нам он попал с переломанными задними лапами — угодил под машину. Хирурги чудом собрали кости, скрепили болтами. Когда кости срослись, железки удалили, но оказалось, что за это время лапы у животного атрофировались. Боцман просто не мог стоять. Тогда я в сумке проделал четыре отверстия для лап и какое‑то время таскал в ней Боцмана, но чтобы лапы доставали до земли и он вроде бы как сам передвигался.
Потом по совету медиков — благо было лето — возили мы собаку на озеро, в воде реабилитация опорнодвигательного аппарата проходила еще быстрее. А когда Боцман совсем выздоровел, отдали его вроде бы хорошим людям из Мокшанского района. Спустя некоторое время звоним, говорим, что приедем с проверкой. Хозяин начал лепетать, что отдал Боцмана леснику. Говорим, что мы так не договаривались!
Девочки наши все‑таки поехали — никакого лесника не нашли. Второй раз приехали, уже зима была. Им какой‑то мужчина говорит: «Я вас пожалею, не ищите его, уже в живых нет вашей собаки. Вон там лежит ваш Боцман». И показывает холмик, присыпанный снегом. Оказалось, пес съел у хозяев курицу, и они его пристрелили. Понятно, это же волчья порода, хищник. Если не пришелся ко двору — верните его обратно, но стрелять‑то зачем?»
Уже в конце нашей беседы Николай Викторович показал рыжего пса, который поджимает одну лапку. Что любопытно, она у него… совершенно здорова.
«Подобрали щенка, лапа у собачки поджата. Врачи смотрели, снимок сделали, говорят, все в порядке, почему лапу поджимает — непонятно. Потом повезли его в Саратов, там есть знаменитый ветеринарпрофессор Анненков. Снова сделали полное обследование, и профессор говорит: «Слушайте, а ведь то, что он хромает — это у него в голове. Видимо, в детстве ушиб лапу или кто‑то ударил, и когда боль прошла — он уже по привычке лапу поджимает».
Этот пес у нас уже четыре года живет, никак его пристроить не удается. Хотя была тоже хромая собачка Муха вообще без лапы — ее ампутировали. Так и Муху одна женщинаинвалид взяла. Правда, с условием. Она раз в год ездит в санаторий на 20 дней, и собаку на это время определяет в приют. Лет восемь они уже души друг в друге не чают».
Яков БЕЛКИН. Фото автора
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
