Ровно 25 лет назад уроженец Пензы Анатолий Зильберборт вместе с семьей переехал на ПМЖ в США. Правда, в родной город он периодически возвращается повидать родных, в частности брата и внука.
«Я окончил железнодорожный техникум, отслужил в армии, работал проводником-кинологом служебных собак, а затем решил… нормально зарабатывать. Начали мы с бригадой ездить по районам, рядились строить свинарники и коровники. В итоге в 25 лет я обзавелся «Жигулями» первой модели.
Долгое время работал водителем. Потом грянули перестройка, лихие 90‑е — и все пошло кувырком. На заводе работал в пожарной охране, просто охранником, таксовал на своей машине…»
А жила семья Анатолия Зильберборта вместе с его родителями в хрущевке. О светлом будущем оставалось только мечтать. Тут‑то и подвернулся вариант с Америкой. Там уже жили родственники пензяка по теткиной линии, они и выслали Зильбербортам приглашение. Брат нашего героя, правда, отказался, а вот Анатолий вместе с супругой и сыновьями 5 и 7 лет отправились за океан, в столицу штата Колорадо — Денвер.
«Первое время было тяжело, — признается Анатолий Захарович. — Прежде всего из‑за полного незнания английского языка. Только через год житья в Штатах я начал более-менее понимать английскую речь. Работать приходилось за копейки на самой неквалифицированной работе типа посудомойщика в кафе. Полгода работал в автобусном парке по 11 часов в сутки, с 6 вечера до 5 утра. Мы заправляли автобусы, проводили техническое обслуживание. В холод, грязь… Как вспомнишь — так вздрогнешь.
Я хотел выучиться водить автобусы. Обучение вождению стоило 3500 долларов, вот я и копил на так называемые коммерческие права. В 2001‑м наконец‑то сел за руль автобуса. Помню, как спрашиваю пассажиров, где остановиться в аэропорту, у какой линии. Один пассажир говорит: «Я тебя не понимаю». Ну я и проехал мимо его остановки. А он кричит: «Остановись!»
Я говорю: «Это не такси, выйдете на следующей». И ведь все меня поняли, а он, видите ли, не понял, решил выпендриться. И такой вредный оказался — специально приехал в парк, нажаловался менеджеру. Тот меня вызвал, я ему все объяснил, менеджер махнул рукой, мол, ладно, иди, я сам разберусь. Последствий для меня не было».
С 2006 года пензяк работает дальнобойщиком — на рефрижераторе развозит продукты по всей Америке, даже в Канаду заезжает. Сначала он ездил на машине компании, а через 5 лет купил свой грузовик — крутой Freightliner, очень комфортабельный, в нем даже жить можно, ведь внутри имеются и холодильник, и микроволновая печь. Но все равно находится под прикрытием той же компании. Страховка от нее, ее диспетчеры на Анатолия работают, а за это он отчисляет компании 10 % от стоимости грузов.
«Мне нравится моя работа, — улыбается Анатолий Захарович. — Я езжу без напарника, еду и любуюсь окружающими пейзажами.
Дом у нас свой, у каждого личный автомобиль, сын владеет строительной компанией… Они у меня оба становились чемпионами США по дзюдо среди молодежи, один даже был призером Панамериканских игр. Правда, когда поступили в колледж, из‑за большой учебной нагрузки спорт пришлось бросить».
Анатолий Захарович честно признался, что американцы ему в большинстве своем не очень нравятся. Чисто внешне очень много толстых, некрасивых людей, виной чему фастфуд и сидячий образ жизни. Приезжая в Пензу, он с удовольствием смотрит на стройных, симпатичных пензячек.
«Американцы еще и трусоваты, — разводит руками Зильберборт. — Когда только начинал водителем, у заправки как‑то встал, зашел в туалет умыться в жару. Выхожу — какой‑то тип своей машиной выезд мне перегородил, сидит в салоне и оттуда матерится на меня. Мол, ты не заправлялся, что ты здесь делаешь?! Я ему: «Какое твое дело? Мне в туалет нужно было сходить, я что, не имею права? Отъезжай!» А он снова матерится и вылезает из машины — показать, что ростом выше меня на целую голову. Я хладнокровно спрашиваю: «Подраться хочешь? Ну, давай. Я русский, я никого и ничего не боюсь!» Он сразу побледнел, скукожился, прыгнул в машину, и только я его и видел.
Или еще был случай. На «весовой» полицейские не только взвешивают грузовые машины, но и проверяют их техническое состояние. На одной такой фуре нашей компании водителем работал латинос, который по‑английски не мог ни на один вопрос ответить. Полицейские говорят ему, что он не может управлять машиной, звонят нашему боссу, мол, пришлите какого‑нибудь водителя забрать грузовик. Прислали меня.
Я приехал на такси, говорю, что забираю эту машину. Они меня спрашивают, а ты говоришь на английском? «А в чем дело? Я такой же гражданин США, как и вы. Если будете на меня наезжать, я позвоню своему адвокату». Адвоката у меня нет, я блефовал, но они испугались. Вся спесь с них тут же слетела, попросили показать только водительское удостоверение и разрешили ехать».
Приходилось Анатолию Захаровичу и с амишами работать, в частности, вывозить от них урожай дынь. Амиши — члены религиозного движения, появившегося в Европе в конце XVII столетия. Из-за гонений многие амиши вынуждены были эмигрировать в Америку.
«Женщины у них в таких белых чепчиках — каппах, мужчины носят соломенные шляпы и обязательно бороды, — рассказывает пензяк. — Как только они вступают в брак, на них накладывается обязательство отращивать бороду, причем только бороду, но никак не усы. Борода для них — священный атрибут, и насильственное ее отрезание, что может произойти во время ссоры между представителями разных семейств, приравнивается к святотатству.
Носят они только простые одеяния из натуральных материалов — никаких кроссовок, джинсов, ремней, перчаток, галстуков, карманов и даже пуговиц (их заменяют застежки или булавки). Дети учатся в небольших общинных школах, где изучают только чтение, письмо и арифметику. Электричества у амишей нет, ездят они на лошадях, запряженных в повозки, пашут на них же. Нет у них ни мобильных, ни даже проводных телефонов.
Хотя некоторые амиши держат, к примеру, кафе, и там уж без того же электричества не обойтись.
Очень интересный обычай в среде амишей — это когда в период от 14 до 16 лет каждый подросток получает право самостоятельно исследовать внешний мир, подвергая себя всем его соблазнам. Сознательное крещение амиши принимают только в 16 лет и до этого не считаются полноправными членами религиозной общины. Более того, подросток имеет возможность больше не возвращаться в общину, но, как правило, почти все в итоге остаются среди своих».
Даниил ФРАНК
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
