Трудно в России найти человека, который не встречал бы на просторах Интернета картины ялтинской художницы Анжелы Джерих. Она трогательно, с добрым юмором воссоздает разнообразнейшие сценарии старой жизни. Поэтому данные полотна служат отличными иллюстрациями к различным материалам, рассказывающим об СССР. Анжела Джерих согласилась дать эксклюзивное интервью корреспонденту газеты «Молодой ленинец» Геннадию Марченко.
— Как в семье воспитывают художника?
— Моя мама — художник-оформитель. Искусно рисовала и бабушка: красиво природу и смешно людей, она же меня и отвела в художественную школу, потому что я рисовала безостановочно на всем, что попадалось под руки.
Мама писала плакаты, рисовала на огромных планшетах агитацию на своем заводе и меня научила всему этому. Дома она писала маслом натюрморты и пейзажи нашего родного Донецкого края, где прошло мое детство.
Помню, как-то весь мой класс собрался в нашей маленькой квартирке и моя мама преподавала нам рисунок, мы рисовала аквариум с рыбками и с вьющимся растением традесканцией. Это было в третьем классе… Зима, сугробы, мы собрались у подъезда и ждали маму с работы, а у меня на шее болтался большой винтовой ключ на веревке… Мы так раньше ходили — с ключом на шее.
В детстве все было прекрасно, нежно и загадочно, удивление вызывал любой пустяк. Помню, как мне приснился цветной и музыкальный сон: снегирь сидит на запорошенной снегом ветке, и звучит чудо-мелодия!
— В Сети ваши полотна называют «доброй иронией в советском духе». А как свой жанр определяете вы сами?
— Я рисую в разных жанрах, особенно с переездом в Крым. Советскому периоду посвящено много работ, но я прежде всего рисовала свое детство, свои воспоминания, а раз я выросла в этот период, то все сходится.
Я всегда рисовала людей, их взаимоотношения, придумывала истории с продолжением и в школе на уроках вместо физики с математикой создавала эти рисованные сериалы. Они получались смешными, одноклассникам было весело, особенно когда я рисовала стенгазеты в школе и в пионерлагере. Бонусом я освобождалась от уроков и дневного сна с утренней зарядкой.
Людям нравится веселое, а мне нравится их веселить.
— Чем вам запомнился Советский Союз?
— Было классно! Мы верили в будущее, уважали старших, было всего мало, но это было очень чистое пространство, когда звучал гимн СССР, мы вставали, даже если никто не видит, и были безгранично преданы своей стране.
Запомнилось, что в нашей семье любили розыгрыши с переодеваниями, это всегда вызывало бурю эмоций и восторга. Запомнилась и первая трагедия — смерть отца. Мне было четыре года, он учил меня играть в шахматы, и я помню это ощущение, как сижу у него на коленях и вижу его руки на шахматной доске. Всю жизнь хочу нарисовать эту картину, но пока еще не дошла, скажем так, до кондиции.
Скучаю по прошлому, по всем своим, которые остались там, в прошлом, пусть оно называется, как угодно, хоть и СССР.
— А как рождаются сюжеты ваших картин?
— Сюжеты наслаиваются один на другой, я не успеваю их воплощать, поэтому в последнее время перешла с масла на акрил, с которым быстрее работать. Больше картин – больше сюжетов, а о том, что не успеваю нарисовать, записываю себе шифровки на будущее. Но эти идеи могут скиснуть, если надолго отложить.
Много чего хочется сделать: и сюжетные полотна про современников, про прошлое, про детство, и серии «Классики», «Ежики», и роспись на морской гальке, и мультфильмы. Это моя страсть — домашние видео и мультики, я же хотела быть мультипликатором или рисовать детские книжки.
Любой момент жизни можно превратить в картину, достаточно вспомнить о чем-нибудь — и под хорошее настроение явится картина в готовом виде, а еще круче, если сразу с названием.
В Сети я вижу, как мои картины перевирают на разные лады, приписывая им отсебятину, а ведь название очень важно, оно не должно быть плоским и банальным, зритель должен сам чуть-чуть подумать. Бывает, что придумываем вместе с дочкой и мужем картину, тогда такой азарт захватывает, это как игра. Дочка еще в школе училась, подходит ко мне: «Мама, нарисуй пионера». — «Да зачем? Я его не вижу». — «Нет, нарисуй, чтоб в глазах пламя». Нарисовала, теперь этот пионер – хит всех моих времен.
Муж тоже, как скажет что-нибудь смешное, как тут не нарисовать, мгновения — вечность. Когда дочка маленькой была, я рисую, а она на стуле стоит за моей спиной и разговаривает с моими персонажами, а я за них отвечаю. Теперь она сама художник, и все ее детство – это мое вдохновение.
— Подавляющее большинство героев ваших картин — наивные люди, вызывающие улыбку. Встречаются ли такие персонажи в современной жизни?
— Да все люди чудесные, все наивные и добрые, но попавшие в переплет. У меня есть возможность наблюдать за людьми, мы ведь всегда торопимся и не замечаем простого и прекрасного. И я бываю уставшая, и не до смеха, и краски воняют, и карандаш скребет по нервам – тогда самое время для перезагрузки. У меня это море и тишина, я люблю дождь и пасмурную погоду. А если еще высплюсь, то все люди вокруг, конечно, бусинки!
Вот недавно на пляже мы с мужем наблюдаем из морских глубин крошечную дамочку, катится бусинкой к воде, очки больше головы, какой-то капор на голове стоит колом, а она щурится на солнце и так беззащитна в этом мире, что захотелось ей здравия пожелать. Познакомились в прибое и под белы рученьки вытащили ее из пенных вод после купания, потому что ей 83 и ноги уже не те.
— Есть ли среди ваших картин те, с которыми вы никогда не расстанетесь?
— Я не дорожу своими картинами, как и всеми остальными вещами. Меньше накоплений – больше пространства, картину нарисовала – и до свиданья, она уже не моя. Но вот из последних портрет дочери в розовом оставлю себе, очень уж понравился.
И еще несколько картин принадлежат моему мужу, которые он у меня тайно выкупил и это уже его собственность. «Руки прочь!» — говорит, а то я на расправу скорая, много картин укокошила из тех, что так любят в Интернете.
— В жизни большинства художников есть место мистике. Случались ли в вашей творческой мастерской невероятные истории?
— Ну если считать за мистику то, что в лихие 90-е к нам с мужем, голодным художникам, вовремя подходил покупатель, когда у нас последняя котлета на двоих была и монета на проезд в одну сторону до вернисажа, а назад из столицы хоть не возвращайся. И бродила там по Москве одна бестия, а я тогда увлекалась мистикой и рисовала все такое спиритическое, вот купила она одну такую картину.
Много интересного было на том вернисаже: Никас наш преподобный Сафронов еще совершенно в простом состоянии интересовался моими картинками, присматривался, телефонами обменивались и все такое прочее. Интересное было время.
Бывает, еще третий глаз открывается, нарисую картинку, а оно сбывается. Например, «Подводная лодка в степях Украины» в январе 2014-го нарисовала, разве ж я политикой интересовалась, пошутила называется. Или нас с мужем где-то нарисую, а потом мы там и окажемся.
— Расскажите о семье, о своих увлечениях…
— Моя семья – муж и дочка, они на первом месте, рисование после. Главное, чтобы дома все было хорошо. Муж составляет маршруты и водит меня за новыми впечатлениями, мы любим тихие древние места, их в Крыму, к счастью, полно.
И Танюша моя не любит суеты. Когда приезжает ко мне из Москвы, я смакую каждую минуту, проведенную с ней: просто сидим у воды и бросаем камешки, просто молчим, просто она читает мне стихи, и вдруг мы начинаем хохотать от одного какого-то слова и уже нас не остановить!
Готовлю простую еду, иногда пеку наш любимый пирог: песочное тесто с творогом и ягодами. Иногда в конце лета как накинется вдохновение – и начинаем с мужем заниматься консервацией, как ненормальные, потом банки стоят годами, но муж все равно постепенно соленья и маринады подъедает.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
