22 января может быть поставлена точка в громком уголовном деле в отношении эксгубернатора Пензенской области Ивана Белозерцева. Ему и еще пяти участникам зачитают приговор.
На прошлой неделе Иван Белозерцев, как того требует Уголовно-процессуальный кодекс, выступил с последним словом. После чего суд удалился в совещательную комнату.
С чего все началось
Эксгубернатора арестовали 20 марта 2021 года в его коттедже в Заводском районе Пензы. Федеральные СМИ — ТАСС и «Коммерсантъ» — сообщили, что во время обысков в доме эксгубернатора изъяли оружие и почти полмиллиарда рублей. С того момента Белозерцев находился в следственном изоляторе «Матросская тишина». Первое судебное заседание состоялось 17 февраля 2023 года.
По версии следствия, с 3 июня 2019 года по 29 сентября 2020 года Иван Белозерцев лично и через посредников — водителя Геннадия Маркова и брата супруги Федора Федотова (он занимал должность замглавы представительства правительства Пензенской области при Правительстве РФ) — получил деньги и дорогие швейцарские наручные часы. В даче взятки обвиняются председатель совета директоров ООО «Биотэк» Борис Шпигель и его супруга Евгения Шпигель, а также генеральный директор ОАО «Фармация» Антон Колосков.
«Незаконное вознаграждение предназначалось за обеспечение заключения органами и учреждениями здравоохранения Пензенской области государственных контрактов с ОАО «Фармация» на оказание услуг по приемке, контролю качества, хранению и доставке лекарственных препаратов, а также за общее покровительство коммерческой деятельности группы компаний «Биотэк» в Пензенской области», — сообщила в марте 2020 года прессслужба Следкома.
Белозерцева обвинили в получении взятки в особо крупном размере и незаконных приобретении и хранении огнестрельного оружия и боеприпасов (ч. 6 ст. 290, ч. 1 ст. 222 УК РФ), остальных фигурантов дела — в даче взятки в особо крупном размере организованной группой и в посредничестве во взяточничестве.
Сроки и штрафы
В обвинительном заключении сказано, что Иван Александрович получал вознаграждения за общее покровительство и действия в пользу Бориса Шпигеля, Евгении Шпигель, Антона Колоскова и компаний, которые с ними связаны. Например, давал указания должностным лицам Министерства здравоохранения Пензенской области о проведении конкурсов и аукционов на приобретение лекарственных препаратов и медицинских изделий, по результатам которых «Фармация» оказывалась победителем.
В документе 4 эпизода по части 6 статьи 290 Уголовного кодекса РФ — получение взятки в виде 20 миллионов и 4 миллионов наличными, часов Breguet и услуг автомобиля с водителем.
Кроме того, Белозерцеву вменяют незаконное приобретение, хранение и ношение огнестрельного оружия (часть 1 статьи 222 Уголовного кодекса РФ). Пистолет Макарова с патронами в черной кожаной сумке был обнаружен во время обыска в помещении, смежном с кабинетом Белозерцева, в правительстве Пензенской области.
О последнем слове, сроках, которые запрашивает для подсудимых Генеральная прокуратура, и доказательствах вины Ивана Белозерцева в интервью «МЛ» рассказал адвокат Алексей Шуварин.
— Алексей Николаевич, Генпрокуратура просит фигурантам уголовного дела достаточно серьезные тюремные сроки…
— Да, Генеральная прокуратура запросила Ивану Александровичу 13 лет колонии строгого режима и штраф, равный 17‑кратной сумме взятки. Если сложить 20 и 4 миллиона, стоимость часов и стоимость услуг автомобиля, то сумма получается более полумиллиарда.
Для Бориса Шпигеля гособвинитель настаивает на 12 годах строгого режима и тоже штрафе в 17‑кратном размере взятки. Для Евгении Шпигель — 10 лет общего режима и штраф в 5‑кратной сумме взятки. Для Антона Колоскова — 10 лет строгого режима и 10‑кратная сумма взятки. Для Федотова и Маркова — 8 лет строгого режима.
Практика последних лет показывает, что гособвинение настаивает на больших сроках за коррупционные дела. Эксглаву Пензенского района за взятку в 440 тысяч рублей приговорили к 10 годам строгого режима, эксминистра спорта Пензенской области Григория Кабельского, которого взяли с поличным при получении 120 тысяч рублей, — к 9 годам.
Борьба с коррупцией, безусловно, важна, но мы все‑таки живем в развитом демократическом государстве, и наказания за коррупционные преступления не должны превращаться в репрессивные меры. Основная цель наказания все‑таки перевоспитание личности. Такие сроки сопоставимы с наказанием за лишение человека жизни. Так неужели человеческая жизнь должна цениться меньше, чем коррупция?
Полагаю, что суровому наказанию должно предшествовать наличие убедительных и весомых доказательств вины, чтобы у суда не было сомнений при принятии взвешенного и обоснованного решения.
Что касается дела Ивана Александровича, то большинство доказательств подвергались обструкции. В нашем случае ни одного неопровержимого доказательства того, что Белозерцев лично получал деньги, нет.
— Как же тогда в деле появились 4 миллиона рублей?
— По версии следствия, Белозерцев их получил лично от Шпигеля в июне 2020 года, когда приезжал в гости. Водитель дал показания, что Иван Александрович выходил от Бориса Исааковича с пакетом. Но в материалах оперативноразыскной деятельности этого нет. В записях их разговоров тоже нет.
4 миллиона фигурируют в телефонном разговоре Шпигеля и его супруги в апреле 2020 года. Он объясняет Евгении Григорьевне, что лично договорился о двухминутном репортаже на федеральном канале о Пензенской области, чтобы поддержать Ивана Александровича, на которого ополчилась оппозиция. Стоимость как раз составляет 4 миллиона рублей.
— Если бы у защиты была возможность перед приговором что‑то изменить, стали бы это делать?
— У защиты было достаточно времени, судебные заседания длились почти год. К сожалению, по некоторым позициям суд нас не поддержал. Мы считаем, что проведение ряда экспертиз усилило бы защиту.
Например, в деле есть сведения о 29 дисках с записями телефонных разговоров всех участников, есть постановление об их рассекречивании, но следствие предоставило только 6. Суд отказал нам в истребовании остальных дисков. Мы считаем, что исследование других дисков позволило бы более объективно рассмотреть дело.
Защите также отказали в проведении лингвистической экспертизы, которая, как мы считаем, могла бы подтвердить или опровергнуть наличие разговоров о получении взятки между Шпигелем и Белозерцевым. Прямых обсуждений в записях, которые мы прослушали в суде, нет!
Мы также ходатайствовали перед судом о проведении следственного эксперимента, который бы подтвердил, что Федотов не мог перевозить в сумке 20 миллионов рублей, они бы просто не уместились. Коллеги привозили банкноты банка приколов на заседания суда и сумку соответствующих размеров, чтобы провести эксперимент, но суд нам отказал.
Защита считает, что в деле нет ни одного неопровержимого доказательства того, что Федотов передал Белозерцеву 20 миллионов рублей.
Оперативные сотрудники вели наблюдение за Федотовым, который приехал к Шпигелю, якобы от него вышел с пакетом, где лежали 20 миллионов рублей, и на электричке поехал домой в Подмосковье. Проведенным экспертным исследованием установлено, что 20 миллионов рублей в такой сумке не умещаются. Кроме того, следствие утверждает, что через две или три недели Федотов на машине приехал к Белозерцеву и привез эти деньги. Если оперативники об этом знали, что мешало их взять с поличным?! Способов задержания Федотова было много, в том числе и в доме Белозерцева.
— Иван Александрович говорил об этих деньгах в последнем слове?
— С учетом норм Уголовно-процессуального кодекса последнее слово уже не имеет доказательственного значения, в отличие от показаний, которые подсудимый дает в суде.
Последнее слово — это выражение его собственного мнения и обращение к суду. Иван Александрович в своей часовой речи попросил вынести ему справедливый приговор!
Свою вину он не признал, но достаточно эмоционально высказывался по всем обстоятельствам дела. Например, обозначил, что сторона обвинения не представила доказательств покровительства с его стороны компаниям, которые связаны со Шпигелем.
— Если приговор будет обвинительным, как засчитают нахождение в СИЗО участникам уголовного дела?
— Зачет нахождения в следственном изоляторе зависит от вида и режима исправительного учреждения. Вариантов несколько. Если исполнение наказания определено в условиях строгого режима, то тогда день за день. Если в условиях общего режима, то тогда день за полтора.
Есть и другие нюансы. По закону женщины не могут отбывать наказание в колонии строгого режима. Для мужчин такого ограничения нет. Генпрокуратура просит Евгении Шпигель 10 лет общего режима. Срок нахождения в СИЗО в случае вынесения обвинительного приговора ей будет засчитан как день за полтора. Это уже 4,5 года, почти половина срока. Это значит, что в скором времени у нее может возникнуть право на условнодосрочное освобождение.
Что же касается Бориса Шпигеля, то у него есть ряд заболеваний, с которыми подсудимые не могут отбывать наказание в исправительном учреждении и даже после обвинительного приговора могут быть освобождены от отбывания наказания.
Хочу отметить, что эти заболевания не попадают в перечень, который освобождает от содержания в следственном изоляторе.
В своем последнем слове, которое длилось почти два с половиной часа, Шпигель сказал: «Я знаю, что мне осталось недолго, но я не хочу умирать преступником!»
Состояние его здоровья оставляет желать лучшего. Борис Исаакович все это время находился в больнице следственного изолятора, в СИЗО он перенес инфаркт. Во время судебных заседаний каждые три часа к нему приходил врач, чтобы измерить давление и проверить пульс. Иногда медиков приглашали досрочно, если подсудимому становилось плохо.
В суде один из его постоянных лечащих кардиологов рассказал, что еще до заключения под стражу дома у Шпигеля дежурила круглосуточная частная бригада реаниматологов. У него есть свой реанимобиль с дефибрилляторами. И однажды это уже спасло ему жизнь: медикам удалось предотвратить обширный инфаркт и быстро доставить в больницу. В любой другой ситуации шансов выжить у него бы не было.
— Вы надеетесь на оправдательный приговор для своего подзащитного?
— Воздержусь от ответа, решение принимает суд.
Юлия Измайлова
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
