Финальным аккордом, венчающим мероприятия, посвященные 150-летию со дня рождения Всеволода Мейерхольда, стало яркое действо в областном драматическом театре.
Со сцены присутствующих поздравили министр культуры Пензенской области Сергей Бычков, генеральный директор Брестского академического театра драмы Республики Беларусь Анна Сеньковец, свои видеопоздравления прислали министр культуры РФ Ольга Любимова, председатель Союза театральных деятелей России Владимир Машков…
Самым ярким получилось выступление заслуженного артиста России, худрука режиссерско-актерской лаборатории Московского театра «Школа драматического искусства» Игоря Яцко. Он подчеркнул значение режиссера-реформатора для всего мира и так мощно прочитал стихотворение Пушкина «Признание», что зал аплодировал ему больше всех. Кстати, Яцко родом из соседнего Саратова, учился в одной школе с будущим худ-
руком Пензенского драмтеатра Сергеем Казаковым, хотя и несколькими классами старше. А затем и в театральном училище повторилась та же история.
— Что для вас Мейерхольд? — спросили мы Игоря Яцко.
— Лично для меня это колоссальное имя, возбудившее мою фантазию, творческую жизнь и силу, еще когда я был студентом Саратовского театрального училища. И, кстати, театр «Школа драматического искусства» с момента основания Анатолием Васильевым — вашим знаменитым земляком — находился на улице Поварской, где когда-то была студия Мейерхольда. А потом еще случилось так, что два сезона Центр Мейерхольда был соединен со ШДИ и вместе с нашим директором Ольгой Соколовой мы старались наполнить какой-то адекватной, дружеской программой эти стены, носящие имя великого театрального реформатора.
— Вы учились с Сергеем Пускепалисом, которого, к сожалению, не стало…
— Когда мы поступили в театральное училище в 1981 году, ему было 15 лет, а мне 17 — он поступал после 8-го класса, а я — после 10-го. Во многих работах он играл вместе со мной. И у нас был клуб драматического искусства, который мы придумали для поддержания актерской формы. Сидели по ночам в ТЮЗе, репетировали. Затем ходили друг к другу на спектакли, проводили вместе многие праздники. Ни время, ни пространство нас не разлучали, мы постоянно где-то пересекались, пока Сережа был жив.
— Вы начинали свой творческий путь в Саратовском ТЮЗе. Что подтолкнуло к переезду в Москву?
— В те годы, о которых идет речь, Саратовский театр юного зрителя под руководством народного артиста СССР Юрия Петровича Киселева (кстати, сегодня театр носит его имя) справедливо считался одним из лучших в стране. Однако в какой-то момент я понял, что достиг своеобразного потолка и если не двинусь дальше, то придется вообще расстаться с актерским ремеслом. В Москву я поехал к конкретному мастеру, о деятельности которого до нас доходили самые невероятные слухи. Я ехал к Анатолию Александровичу Васильеву. То, что он делал, его взгляды на театр представлялись именно тем совершенно новым, почти невероятным, в чем хотелось бы участвовать. В Васильеве я разглядел черты того великого проводника, который выведет на новую дорогу.
— Вы и актер театра и кино, и режиссер, и педагог… Что вам ближе?
— Театр, конечно, он занимает всю мою жизнь. Это то, что заставляет тебя постоянно напрягаться и развиваться. Например, режиссерская театральная работа для меня трудна, поэтому я обретаю себя в ней, как бы ни было сложно. Актерская театральная работа доставляет удовольствие, потому что, если спектакль получился, я радуюсь, если нет — я радуюсь, что он закончился и впереди будет новый. Педагогическая работа меня очень радует общением с молодым поколением, у которого есть чему поучиться и много чего узнать. Работа в кино — это, конечно, как будто повезло тебе в жизни, потому что так, как ухаживают за артистом в кино, так в театре не ухаживают. Как встречают, как гримируют, как заботятся, кормят-поят… Чувствуешь, что ты наконец-то попал в какое-то райское место.
— Самое яркое приключение во время киносъемок?
— Это, конечно, шторм на съемках фильма «Бегущая по волнам». Фильм снимали в Севастополе. Шторм снимают у причала. Яхту раскачивают и создают невероятно экстремальные условия. Закачивают 2 тонны воды, которые потом резко обрушивают на яхту, получается искусственный шторм. Мы уже были готовы сниматься в нем, но спасибо режиссеру Валерию Пендраковскому, который сказал: «А давайте-ка испытаем это сначала без актеров». От шлюпки, в которой мы должны были находиться, только щепки полетели.
Но шторм все же сняли. Когда мы спасались, шлюпка с артистом Михаилом Горевым, который играл злобного капитана, стала тонуть, ее затерло между яхтой и причалом. Мы вцепились в него, чтобы он не ушел под воду.
Помню, снимался в немецком фильме «Безымянная» — играл русского солдата, который один берет берлинский подвал. Сидит массовка, актеры. Режиссер говорит мне: «Покажи, что ты сейчас будешь делать, просто покажи, без камеры». — «Вы что, хотите, чтобы я взял подвал?» Я понимаю, что он не понимает, что я сейчас реально возьму подвал. А на мне форма. И я как открыл дверь, да как взял подвал!.. Потом немецкие актеры говорили, что никогда в своей жизни они не испытывали такого ужаса. Они вообще не понимали, где находятся и что происходит.
— А что в планах?
— Планов настолько много, что для того, чтобы все осуществить, не хватит всей моей оставшейся жизни. Но из реального — сейчас в «Школе драматического искусства» я готовлю большую премьеру по роману Юрия Олеши «Зависть». Произведение, рассказывающее о драме интеллигента, который оказывается лишним человеком в послереволюционной России. Это актуально и сегодня, потому что в каждой эпохе есть люди, которые не могут себя найти, и для кого-то это оборачивается настоящей трагедией.
Яков БЕЛКИН. Фото автора.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
